Главный редактор ИА Regnum, писатель, журналист, член СПЧ Марина Ахмедова @Marinaslovo
Война в стиле лакшери
— Это я с зайцем, — командир кладёт телефон на стол в «кухне» под землёй, увеличивает фото, показывает молодому мобилизованному.
На фото — командир с зайцем.
— Два года назад вышел гулять с собакой. Спускаюсь по козьей тропке, на меня — заяц. Я берцем его двинул: физическая реакция. Он отлетел. Поднял его — он поорал немного, успокоился, сидит у меня на руках, я с ним селфи наделал. Отпустил, а он не убегает, лежит квёлый. Через пару минут коней двинул. Сердце не выдержало. Так и ты: будешь сидеть в окопе, трястись — долго не выдержишь. Воевать можно в стиле лакшери, — продолжает он.
Командир разрывает пакетик с кофе. Я уже не первый раз слышу это выражение — «война в стиле лакшери». Оно только входит в обиход на фронте, и до сих пор я была уверена: имеются в виду понты — крутые берцы, крутой прикид.
— А что это — война в стиле лакшери? — спрашиваю я.
Командир, улыбаясь, посыпает кофе шоколадом.
— Не, это не боец, весь обвешанный красивой снарягой, — отвечает он. — Лакшери в том, что ты, сидя в окопе, можешь заварить себе кофе с шоколадом.
Он с удовольствием отпивает.
— И думаешь: ничего себе, круто ты устроился — ссышь в бутылку, но кофе — с шоколадом. Это просто такая жизнь.
Он становится жёстким:
— И ею можно жить.
Смотрит на мобилизованного:
— И чем быстрее ты это поймёшь, тем больше шансов у тебя выжить.
Он поворачивается ко мне, и я начинаю понимать: на фронте заговорили о лакшери потому, что мобилизованные всё больше перестают чувствовать себя жертвами обстоятельств.
В «кухню» влетает Лёха с джойстиком от плейстейшн. Ни на кого не глядя, заваривает себе кофе с шоколадом.
— Лёха, — зовёт его командир, — что для тебя война в стиле лакшери?
— Да фиг знает, — отвечает тот. — С кофейком ходишь по позициям, всё спокойно. Ты отработал, отстрелялся — вернулся на базу, поиграл в плейстейшн.
— Он в окопе сидит — в стрелялки играет, — говорит командир. — Я этого не понимаю.
— А чё, у нас танкист есть — тот вообще вылезет из танка, сразу наушники, планшет, в World of Tanks играет, — смеётся Лёха.
— Просто ты знаешь, что в игре тебя убьют, а ты останешься жив, и это расслабляет.
— Лакшери — ты с позиций, весь грязный, вонючий, зашёл в магазин за пельменями, на базе похавал, кофе попил. Не, а у нас есть пацаны вообще на стиле. Операторы. Прыгнули в наш окоп — кофейку попили, «птичку» запустили, покурили, дело сделали и пошли обратно. Эх, вот кто воюет в стиле лакшери!
Командир говорит, что лакшери — это не быть на войне убогим, и если ты способен на миг выпасть из войны, вытянуть в окопе с удовольствием ноги, полюбоваться небом и засыпать это шоколадом, то ты, скорее всего, адаптировался.
В «кухню» залетают двое «на стиле»: один — с рыжей бородой, другой — с крутой цепью на шее.
— Вы за кофе трёте? — резко тормозят они. — Да у нас на позициях бразильский.
— Где взяли? — спрашивает командир.
— А-а, укропам в гуманитарной помощи поставляют, — отвечает рыжий, пританцовывая. — Форма восемь — свистнул, носим. Мы пришли на войну на ПМЖ. Нам всё нравится.
— Пришли в гости маньяки, — вздыхает командир.
— Мы ПТУРы, — говорит чернявый, ставя ударение на последний слог.
— Нам пофиг, из чего валить, лишь бы был БК.
Прихватив пакетики «три в одном», они убегают.
— Я очень хочу домой, в отпуск, — говорит Алексей. — Меня не отпускают, но я не жалею, что меня мобилизовали. Если на войне и дальше будут моменты радости, то чё нет-то?
Командир, поглядывая на молодого, говорит, что каждый находится в этой вилке выбора: ты либо зажимаешься в угол в окопе и трясёшься как заяц, либо принимаешь реальность и начинаешь жить — жить, и всё. «На стиле». Он ставит пустую чашку на стол. Не зная, сколько ещё жизнь продлится.
